Ошибки и словесные "ляпы" сегодня встречаются на каждом шагу. Помнится, путешествуя по Баткенской области, группа журналистов потешалась над тем, что возле дороги баткенцы покупают "саляру", в кафе едят "шашлики" и "акрошку", а местные туроператоры предлагают "выез самалетом в Масква". Но там мы еще делали скидку на отдаленность региона от столицы и нехватку преподавателей русского языка… 
А на что делать скидку в самой столице?

Моя твоя не понимай

В Бишкеке полно объявлений, рекламных вывесок, плакатов и билбордов с "ляпами" как на русском, так и на кыргызском языках. Более того, "заумные" специалисты часто переводят текст с русского на кыргызский так, что он становится непонятен даже тем, для кого государственный язык является родным. На одном популярном среди местных интернет-пользователей сайте есть даже специальный раздел "Неграмотная реклама", где выставляются фото-доказательства многочисленных ошибок, которые "красуются" в общественных местах. "МК" решил поэкспериментровать и предложил горожанам "расшифровать" эти ошибки. Заодно мы поинтересовались у столичных жителей, часто ли они замечают "ляпы" на различных видах рекламной продукции. 

Так, юриста Алмаза Асанова мы попросили объяснить значение словосочетания "загрузка телефонов", переведенного на кыргызский как "кол телефондорду азыктандыруу".

— Я вообще-то не специалист по языкам, но даже на мой дилетантский взгляд, по-русски нельзя говорить "загрузка телефонов". Что загружаем и для чего? Конечно, понятно, что речь идет о пополнении баланса сотового телефона, но тогда, наверное, надо писать "загрузка единиц". А в переводе на кыргызский вообще дословно получается "питание ручных телефонов". Так мы "загружаем" или все-таки "питаем" свои телефоны? На кыргызском лучше использовать слово "толтуруу" или "салуу"… Вокруг так много ошибок, что это становится нормой. Мы с друзьями однажды устроили соревнование — кто больше "ляпов" найдет, а потом надоело... Только вчера я видел по ТВ бегущую строку "утерен паспарт", а в одном из переходов большими буквами написано "распачатке". Что касается переводов на кыргызский язык… не знаю, как бы помягче сказать… По моим наблюдениям, неправильным переводом часто грешат сотовые компании.

Выражение "звонок бесплатный", переведенное как "чалуу акчасыз" (дословно — "звонок без денег") попыталась объяснить студентка КНУ Эльвира Осмонова: 

— На мой взгляд, это совсем неправильный перевод — типа смыслового. Так бывает, когда в языке нет аналогичного значения какого-то слова или понятия. Но ведь в кыргызском есть слово "акысыз" — "бесплатный", поэтому и писать надо "чалуу акысыз". Кроме того, у нас кыргызские буквы часто заменяют русскими, поэтому ошибок становится еще больше. К примеру, правильно следует писать "тјлјмді кјз ирмемде кабыл алуу", а не "толомду коз ирмемде кабыл алуу". 

"Охотники за ошибками" любят читать таблички в маршрутных такси. Там и правда есть чем "поживиться": если верить надписям, маршрутки следуют в "микрарайоны", "4 горбал", на "ТЕЦ", "Варашилова", "Лермантава", "Физпробор" и т.д. А сзади на микроавтобусах частенько красуется: "Извени, браток!"

Некоторые выложенные в Интернете "ляпы" уже можно назвать распространенными, до того часто они встречаются: "шафер", "вадитель", "водоэмульционка", "национальная и европейская блюда", "карбиратор", "прием абонентские платы", "шифонер", "едениц", "пасудамойщица", "извенения", "бутулка", "яшик", "павилион", "ателе" и "рестоврация".

"Это не тот орган, где можно работать только языком…"

Задумавшись о грамотных переводах, я позвонила в Комиссию по государственному языку при президенте. И была неприятно удивлена раздражением собеседника на другом конце провода. 

— А при чем здесь мы?! — возмутился он, выслушав мой вопрос.

— Комиссия по госязыку должна как-то отслеживать правильность переводов?..

— Мы работаем в этом направлении.

— А что именно вы делаете?

— Я сейчас не могу вам сказать… Приходите, мы покажем вам наш устав и положения.

— Извините, мне не нужны устав и положения. Я хочу получить конкретный ответ на конкретный вопрос.

— Подождите…

Голос в трубке сменился:

— Что вы хотите?

Я повторно объяснила суть вопроса, но через несколько секунд услышала вновь:

— Что вы хотите? 

Я опять повторила вопрос и, не дожидаясь ответа, попыталась напроситься на встречу.

— Как ваша фамилия? 

Я снова представилась.

— Почему вы не говорите на кыргызском языке? 

Я перешла на кыргызский и привела в качестве примера неудачного перевода слова "маникір" и "педикір".

— Вы хотите оспаривать правильность этих слов?

— Нет. Я спрашиваю у вас, правильный это перевод или нет?

— А как вы сами считаете?

— Думаю, переводить слова "маникюр" и "педикюр" вообще не стоило…

— Приходите, мы соберем комиссию, и вы сможете оспорить свою позицию. 

— Я не собираюсь оспаривать, а хочу получить ваш комментарий!

И тут работник комиссии просто взорвался: 

— Вы знаете, с кем собираетесь спорить?! Кто был предыдущий собеседник?! Это профессор, посвятивший всю свою жизнь кыргызскому языку!.. 

Трубку бросили. Я еще раз набрала тот же номер и сообщила, что приду за комментариями "завтра в 10.00".

— Пожалуйста, приходите! — равнодушно ответили мне.

— А вы будете на рабочем месте?

— Я не обязан вас ждать! Буду, если срочных дел не будет.

На следующий день в нацкомиссии меня встретили два аксакала, причем так приветливо, будто мы с ними давно знакомы. Правда, назвать свои фамилии и должности мужчины отказались (позже один признался, что является моим однофамильцем). Посмотрев подготовленную мною "коллекцию" переводов с русского на кыргызский, они покачали головами:

— Конечно, все это неправильно. А вы представьте, рекламных щитов только в Бишкеке более двух тысяч — мы физически не сможем проконтролировать все переводы, к тому же у нас нет юридического права предпринимать какие-либо действия. Мы только рекомендуем. Вот при мэрии есть агентство "Yгіт", которое имеет право снимать рекламные щиты… да и его сотрудники приезжают на место с нарядом милиции.

В агентстве "Yгіт" мне сообщили, что прежде чем убрать "неправильную" вывеску, они выносят предупреждение хозяину. Если тот не внемлет замечанию, докладывают в Антимонопольный комитет и только потом приезжают на демонтаж рекламного щита, баннера или вывески. Сотрудники агентства ежемесячно проводят рейды по городу вместе с представителями Нацкомиссии по госязыку и милиционерами. 

Аксакалы из комиссии признались, что в их ведомство часто звонят с просьбой перевести то или иное слово, а некоторые граждане ругаются по телефону и жалуются на "неправильный перевод повсюду". Видимо, именно поэтому специалисты комиссии так насторожено беседовали со мной днем ранее.

На деле получается, что Нацкомиссия по госязыку была создана лишь для "галочки", по принципу "пусть будет на всякий случай". У сотрудников отдела, который "отвечает" за рекламу, оклад всего две тысячи сомов, а работают в этом отделе два человека. Саму комиссию уже "прикрепляли" то за Министерством культуры, то за Министерством образования… 

— Раньше, если помните, вывеска магазина "Тысяча мелочей" была на двух языках, а сейчас надпись на кыргызском убрали. Сколько мы ни бились, никакого толку… У нас нет нормативно-правовых актов, регулирующих эту сферу. В соседних республиках за вывеску с неправильным переводом или с ошибкой хозяева выплачивают большие штрафы, поэтому они и стараются соблюдать все правила, — уверяют специалисты нацкомиссии.  

Вот так и живем — с ошибками…

Лира БОСТОНКУЛОВА,